Как писать книги, которые продаются тиражами больше 50 тысяч экземпляров? Как стать одним из самых известных в России авторов научпоп и уважаемым популяризатором науки? На эти и другие вопросы мне ответила автор бестселлеров — Ася Казанцева.
Я продолжаю собирать и публиковать интервью, которые станут частью моей книги о том, как написать, издать и превратить рукопись в бестселлер.
Читайте так же:
Как издать свою книгу
Ольга Соломатина: — Есть ли разница в том, как готовить стандартный журналистский материал и материал на тему науч-поп?
Ася Казанцева: — Конечно. Например, журналист который пишет, скажем, про ЖКХ, должен представить мнения всех сторон в заметке. Теперь представим, что тот же автор пишет об эволюции. И он действует в соответствии со своим пониманием задачи и спрашивает биологов «скажите, а правда ли что в существовании эволюции есть сомнения?». Настоящие биологи говорят, что нет. Что эволюция — это факт и не вызывает сомнений. Тогда журналист приходит к какому-то человеку без образования, но готовому опровергнуть эволюцию, и ставит его мнение в качестве равнозначного мнению настоящих ученых. Потому что журналиста так учили — представлять разные точки зрения.
О.С.: — Как журналист вас спрошу. Пример с эволюцией радикальный, вопрос, на который не может быть разных мнений. А вот как вы считаете, в научной журналистике совсем нет места представлению разных мнений на предмет?
А.К.: — Дело в том, что научная журналистика, популяризация науки, как правило, не забирается настолько глубоко, чтобы важно было показывать различные точки зрения. Есть разные гипотезы, скажем, о том, как работает сознание и формируется память, но все эти гипотезы отличаются друг от друга только на уровне очень глубокой молекулярной биологии. И я не могу вспомнить ни одной популярной статьи, в которой обсуждение уходило бы на такие глубокие уровни дискуссии. В основном, популяризация работает с тем, что в науке уже открыто и признано. Здесь никакого равенства мнений просто нет. Потому что одно мнение осталось в XIX веке, а другое — в реальности.
О.С.: — Как вы выбираете темы для публикаций?
А.К.: — Научные журналисты пытаются пройти между актуальностью темы в научной среде и тем, чтобы она была понятна и важна для аудитории. И на этой шкале можно размещаться по-разному. Есть Александр Марков, который пишет о самой передовой биологии и кому его тексты непонятны, тому не повезло. А на другой части шкалы будет Елена Малышева, которая говорит довольно правильные вещи, но с шуточками-прибауточками, чтобы было понятно и домохозяйкам. Она тоже популяризатор науки, но уровня масскультуры. Соответственно каждый ищет свое место на этой шкале. Я на этой шкале посередине между двумя этими авторами. Для меня принципиально, чтобы тема имела отношение к реальной жизни людей, могла всплыть в разговоре. Примером может быть какой-то конфликтный вопрос, те же мифы о здоровье. Но при этом описываю эти жизненные истории я именно с позиций науки.
О.С.: — Каким образом вы собираете информацию?
А.К.: — В написании текстов о науке бывают два подхода. Бывает журналистика экспертов и журналистика публикаций. В первом случае журналист идет к ученому и выслушивает, что тот сказал, и пересказывает это в еще, может быть, упрощенной форме. Во втором случае, автор ориентируется на статьи, научные публикации из уважаемых журналов. У каждого метода есть преимущества и недостатки, но в любом случае, если автор хочет писать о науке, ему необходимо профильное образование и приличный английский. Потому что все публикации выходят на английском языке. Заинтересовавшись какой-то актуальной для читателей темой, автор идет в систему поиска по научным статьям. Ищет там подходящие статьи. Здесь есть несколько критериев отбора. Например, имеет смысл читать систематические обзоры и метаанализы, которые обобщают результаты многих исследований. Хорошо, если статья цитируется многими учеными – это означает, что она важная. Хорошо, когда журнал высокорейтинговый. И так далее. То есть работа подразумевает в первую очередь поиск и отбор подходящей информации, и уже потом – придумывание, как подать ее так, чтобы было понятно.
О.С.: — Вам какой метод ближе?
А.К.: — Всегда замечательно совмещать оба метода. Когда ты не только читаешь публикации, но и задаешь вопросы ученым. Хотя бы потому что ученые могут тебе подсказать исследования, о которых ты без них и не узнал. Но я скорее сторонник журналистики публикаций, и считаю неблагоприятной ситуацию, когда автор занимается только журналистикой экспертов. Потому что она ошибочно кажется проще и ей занимаются журналисты без профильного образования. Это приводит к тому, что они не могут корректно отредактировать интервью, привносят в него искажения и ошибки. Это одна проблема. Вторая заключается в том, что такие авторы не всегда могут найти эксперта корректно. В массовых СМИ часто размышляют так: если вы хотите написать статью о кардиологии, вы идете к кардиологу. О стоматологии — к стоматологу. А если хотите написать о гомеопатии, пойдете к гомеопату. А это уже не имеет ничего общего с научной журналистикой. Потому что гомеопат, конечно, скажет, что его метод эффективно работает. Но при этом, если бы журналист был способен посмотреть научные исследования о гомеопатии на английском языке или хотя бы «Википедию» англоязычную почитать, он бы понимал, что не нужно разговаривать о гомеопатии с гомеопатом. Потому что их мнения о себе не соответствуют общепринятым научным данным.
О.С.: — Вы за ответами к российским или иностранным ученым ходите?
А.К.: — Зависит от того, какую работу я делаю. Если я пишу статью и могу прочесть научные публикации, в большинстве случаев я не буду задавать никому вопросы, раз и так все написано. Если я пишу книжку, то, как правило, пишу, опираясь на научные публикации, но показываю потом текст экспертам в соответствующих областях. На тот случай, если я что-то не так поняла или есть что добавить. Главы из второй моей книги читали разные люди. Например, про ВИЧ – Егор Воронин, один из исследователей вакцин против вируса. Про эволюцию – сразу три крутейших биолога, Александр Марков, Алексей Кондрашов и Сергей Ястребов. Это отечественные ученые, потому что книга на русском языке. С западными учеными я сейчас консультируюсь мало, потому что пишу на русском языке, и какой смысл показывать им тексты. Я с ними много взаимодействовала, когда работала на телевизоре. Там мы старались организовывать зарубежные командировки, делать интервью с учеными первой величины. Сейчас другой формат.
О.С.: — Просто существует стереотип, что настоящих ученых в России не осталось. Это стереотип?
А.К.: — Конечно, очень многие уехали. Не берусь дать внятные численные оценки, но, например, среди примерно 15 моих однокурсников, чья биография мне приблизительно известна, нет никого, кто бы одновременно остался в науке и остался в России. Тем не менее, в нашей стране тоже есть очаги, в которых наука развивается. Скажем, в Высшей школе экономики есть много международных программ, на которые приезжают работать западные профессора. Но мне кажется нездоровой постановка вопроса «российская наука или нероссийская наука». Это неважно. Все равно информация, которая представляет ценность публикуется на английском языке, и неважно, где были получены данные — в Тулузе или в Воронеже. Наука интернациональна. Было бы хорошо, конечно, если бы она сейчас активно развивалась и у нас, но в масштабах общечеловеческого развития это неважно. И для научной журналистики тоже — она в наше время интернациональна, как и наука. Ситуация была иной в Советском Союзе, когда ученым было труднее получать информацию извне, в том числе и из-за незнания иностранных языков. А журналистам — тем более.
О. С.: — Что автору нужно делать, чтобы его книги хорошо продавались?
А.К.: — Писать хорошие книги.
О.С.: — А ещё?
А.К.: — Издавать нонфикшн принципиально проще, чем художественную литературу, издательства конкурируют за авторов, которые пишут нонфикшн. Потому что есть устойчивый спрос, который превышает предложение. Сейчас есть мода на интеллект, которая приводит к тому, что люди хвастаются друг другу, что, вот, они прочитали книжку о науке. И продажи растут в основном за счет сарафанного радио.
О.С.: — Вы много ездите с лекциями. Может быть, и поэтому ваши книги отлично продаются?
А.К.: — Сложно оценить математически, есть ли от этого польза. У меня нет данных о том, что выступление приводит к заметному повышению продаж в соответствующем городе (возможно, они есть у издательства Corpus). У меня совокупный тираж книжек 50 000 экземпляров, не считая толп людей, читавших их у пиратов. А на бесплатную лекцию приходят человек 200, из которых к тому же многие книжку уже читали. Конечно, вышеупомянутое сарафанное радио среди этих 200 человек стимулирует интерес и продажи, плюс СМИ. Скорее всего, ездить выступать, действительно, стоит. Но тут важно не путать причину со следствием. Меня зовут в разные города, потому что там люди читают мои книжки, а не мои книжки начинают читать в городах, потому что я туда приехала.
[…] Я рассердилась, но зато в этот самый момент и поняла, почему вообще возник такой вопрос – как писать научные статьи для конференций? Минутная встреча со средой представила мне ее во всей хамской красе. Таково сегодняшнее научное и околонаучное сообщество, что оно в большинстве случаев ответами на вопросы не располагает, а агрессирует мгновенно. Собственно, аналогичное впечатление и у издателя Ирины Прохоровой, которая выпускает книги, занимаясь популяризаций науки и наблюдает среду по причине своего бизнеса. У моей знакомой – Виктории Волошиной, которая собственно, и попросила меня узнать мнение коллег, тоже возникли трудности коммуникативного свойства. Организаторы конференции, с которыми девушке пришлось столкнуться, и преподаватели не могут дать четкие критерии для написания текстов. На месте Виктории я бы все же пошла за пояснениями не к профессиональному сообществу (тем более, что оно не блещет), а к научным руководителям от которых зависит оценка. Попросила объяснить, что должно быть в тексте. Не уповая на то, что выданная информация и есть истина в конечной инстанции. Нет, это лишь возможность начать контакт с преподавателями и получить нужный бал. Но мне-то для книги нужна глава от том, как писать про науку. Приходится искать компетентных. И забегая вперед, скажу, что благодаря астрофизику, который меня разозлил и раззадорил, я дошла до Ирины Прохоровой, чтобы узнать ее мнение и получила исчерпывающие ответы от популяризатора науки и автора бестселлеров Аси Казанцевой. […]